Начало вашингтонской конференции. Вашингтонская конференция. Резлуьтаты договоренности вашингтонской конференции

США явились главным инициатором, организатором и потенциальным гарантом созданного на Дальнем Востоке равновесия сил. Руководящая роль США на Вашингтонской конференции была проявлением возросшего после войны значения США в мировой политике. Англия выступила общим фронтом с Америкой, т.к. только таким союзом она могла гарантировать свои интересы на Дальнем Востоке. Но уже в это время ощущалось, что она все больше скатывается на положение младшего брата в этом неравном союзе. Ликвидация англо-японского союза, отказ от двойных стандартов резко ослабили позиции Англии в Юго-Восточной Азии.

Япония вынуждена была отступить под давление США и Англии, но она сохранила в своих руках исходные позиции для того, чтобы при благоприятных условиях вновь начать свою экспансию в Китай и даже в другие страны региона. Конференция не создала никаких препятствий на пути наступления Японии на континент. Вашингтонская конференция подтвердила японские "права на Манчжурию, укрепив тем самым позиции Японии в самом Китае. Такое решение было вызвано растущим национально-освободительным движением в Китае и Японии отводилась роль палача китайской революции.

Равновесие, созданной Вашингтонской конференцией, оказалось кратковременным и неустойчивым. Оно подрывалось японо-американскими противоречиями, которые неизбежно должны были привести к открытой борьбе между ними за монопольное обладание бассейном Тихого океана, Китаем и Юго-Восточной Азией.

Г Л А В А 3.

ГЕРМАНСКИЕ РЕПАРАЦИИ - ЯБЛОКО РАЗДОРА

В ЛАГЕРЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ

Репарации

"Горе побежденным", - гласит старая римская пословица. Версальский мирный договор признавал

Германию виновной за войну и она была обязана возместить военные расходы союзников, а также экономический ущерб, нанесенный им. В соответствии с международно-правовой ответственностью, страна, признанная ответственной за агрессию, обязана возместить потерпевшим странам вред, причиненный в результате ее действий. Потерпевшие страны имеют право на удовлетворение своих нарушенных интересов за счет страны, причинившей им вред.

В прежние времена возмещение военных расходов взыскивалось путем прямого грабежа и аннексии территорий. Наполеон, например, налагал на занятые им территории и города громадные подати. Его армии содержались за счет стран, на территории которых они размещались. В середине XIX в. эти жестокие методы возмещения расходов были заменены денежной контрибуцией в соответствии с требованиями страны-победительницы. В 1871 г. после победы в франко-прусской войне Пруссия наложила на Францию контрибуцию, которая позволила ей провести быструю индустриализацию и разорить французскую экономику.

В Версальском мирном договоре нет упоминания о контрибуции, а говорится лишь о репарациях как о форме возмещения ущерба, причиненного Германией и ее союзниками в ходе первой мировой войны. Огромные разрушения, причиненные войной, были неизбежным следствием военных действий с применением миллионов снарядов и бомб огромной разрушительной силы. Однако, значительная доля разрушений была результатом преднамеренных действий германского командования. Промышленное оборудование демонтировалось на оккупированной территории Франции, перевозилось в Германию и устанавливалось здесь; значительная его часть приводилась в негодность с целью выведения из строя французской промышленности на долгие годы. Большая часть французских железных дорог была разрушена. Немецкое руководство открыто заявляло, что французская промышленность уже никогда не сможет составить конкуренцию германской на тех новых оживленных мировых рынках, которые неизбежно могут возникнуть после войны в Восточной Европе, России и Балканах. С текстильных фабрик было захвачено и увезено в Германию все металлическое оборудование, с литейных заводов демонтировано машинное оборудование, многие заводы были разорены, значительное число станков, оставшихся под открытым небом, превратились в железный лом.

Немцы сняли все оборудование в шахтах каменноугольных районов и затопили их водой. Стойки креплений подрывались динамитом, компрессоры, паровые котлы взрывались. Война превращалась не только в войну за колонии и рынки сбыта, но и в средство устранения конкурентов. Если бы богатые угольные месторождения остались на территории Франции, они долго не смогли бы восстановить производство угля и Германия захватила бы все освободившиеся рынки. Репарации должны были возместить не только военные расходы союзников, но и взыскать средства за причиненный преднамеренный ущерб. Кроме того, союзники считали, что Германия должна была возместить убытки, причиненные германскими сухопутными, военно-морскими и авиационными силами.

Если страны-победительницы были едины во мнении о необходимости заставить Германию платить репарации, то в вопросе о их общей сумме, формах оплаты и их структуре возникли разногласия. Английский экономист Дж.М.Кейнс выдвинул идею об уплате репараций в рассрочку на большой период времени и производить не наличными деньгами, а натурой, т.е. готовой продукцией. Это дало бы возможность Германии самой изыскивать средства для уплаты. Идея была заложена в основу Версальского договора в вопросе репараций.

Этот вопрос был тесно связан и с выплатой союзнических военных долгов США. Союзники рассчитывали расплачиваться товарами, полученными из Германии по репарациям. Но американские производители были категорическими противниками импорта дешевых немецких товаров, которые могли бы составить им конкуренцию. Они добились в 1922 г. принятия закона Фордней-Маккамбера, наложившего высокие тарифы на европейские товары, импортируемые в счет уплаты долга Америке. Англия должна была США 1 млрд. 300 млн. фунтов стерлингов, кроме того она продала за границей ценных бумаг на сотни миллионов. Естественно, Англия была заинтересована в установлении максимальной суммы репараций. Однако, чисто политический расчет побуждал Англию выступать за более умеренную сумму репараций. Во-первых, английские политики не желали экономической катастрофы Германии и усиления за ее счет Франции. Теперь, когда Германия была повержена, Франция вновь могла превратиться в опасного соперника на европейском континенте; во-вторых, оплата репараций экспортными товарами означала бы вытеснение английских производителей с рынков; в-третьих, самой большой угрозой, по мнению членов английского кабинета, и в первую очередь Ллойд-Джорджа, чрезмерная сумма репараций могла бы привести к переложению бремени их уплаты на плечи германского народа, увеличению налогов и цен и росту революционного движения в Германии. Ллойд-Джордж говорил: "Мы бросим Германию в объятия большевиков" 16 . Такое же мнение выражал и лорд Милнер, военный министр: "наложить на Германию чрезмерное бремя - это лучший способ "большевизировать" Германию" 17 . Главная идея Англии заключалась в том, чтобы получить возможно большее возмещение, которое Германия может заплатить, не причиняя ущерба английским финансовым и промышленным интересам и не ставя под угрозу английскую безопасность.

Несколько иную позицию занимали французы. Они добивались максимальной суммы репараций. Министр финансов Клоц упрямо утверждал, что Германия должна и может заплатить полностью. Речь шла, конечно, о восстановлении французского хозяйство, которое пострадало больше хозяйств других стран. Но была и другая сторона дела - политическая. Французские лидеры стремились разорить Германию там, чтобы больше никогда не смогла противостоять Франции как на европейском континенте, так и в мировой политике. "Германия за все заплатит" - самое распространенное во Франции выражение в то время.

На Парижской конференции была создана специальная комиссия по рассмотрению репараций. Ее работа проходила в трудных и сложных дебатах без определенного результата. Камнем преткновения стала проблема определения термина репараций или, точнее, что же понимать под этим термином. Все европейские страны придерживались принципа, что репарации должны покрыть весь ущерб, причиненный войной. США придерживались другой точки зрения, что требовать репарации можно только тогда, если они соответствуют международному праву и 14 пунктам Вильсона, в которых говорилось только о восстановлении территорий, подвергшихся нападению. Это было значительным расхождением, которое надо было понимать так, что США хотели бы вообще свести на нет работу комиссии по репарациям. Было ясно, что без участия США получить репарации будет делом сложным.

США понимали это и в решающий момент отказались от участия в работе комиссии по репарациям, во многом снизив ее эффективность. Комиссия не стала устанавливать окончательной суммы репараций, считая необходимым пригласить экспертов. В окончательном варианте Парижского мирного договора статья 231 о репарациях выглядит следующим образом: "Союзные и объединившиеся заявляют, а Германия признает, что Германия и ее союзники ответственны за причинение всех потерь и всех убытков, понесенных союзными и объединившимися правительствами и их гражданами, вследствие войны, которая им была навязана нападением Германии и ее союзников". 18 Общая сумма репараций не фиксировалась, но в статье 235 говорилось, что Германия произведет в течение 1919 и 1920 гг. и первых четырех месяцев 1921 г. такие платежи и в таких формах (золотом, товарами, кораблями, ценными бумагами или иначе), которые может установить Репарационная комиссия, причем эквивалент выплат будет 20 млрд. золотых марок, что составляло примерно 12 млрд. фунтов стерлингов.

Ллойд-Джордж добился включения важного пункта 234, в котором говорилось, что Германия не будет принуждена уплатить полностью предъявленные ей претензии или взносы, если она докажет, что не имеет возможности выполнить эти обязательства. Германия, таким образом, получала право представлять доказательства своей неплатежеспособности "время от времени", а это означало - в любое время; кроме того, ее представители получали право "высказывать" свое суждение о репарациях и сроках их уплаты. На основании именно этой статьи после уплаты Германией суммы примерно в одну треть претензий союзников было допущено с общего согласия, чтобы остаток долга был списан. В этом был смысл английского плана - не фиксировать сумму претензий в договоре, а подождать до более подходящего периода, чтобы освободить немцев от своего долга. В очередной раз Ллойд-Джордж добился успеха в своей хитроумной политике.

Франция упорно и безжалостно добивалась полной оплаты всего долга. Но Англия и США отчаянно противодействовали жестким требованиям французских политиков. Ллойд-Джордж вынужден был пойти на компромисс и согласился на избрание президента Франции Пуанкаре на должность председателя комиссии по репарациям. Ллойд-Джордж писал о нем: "Его ненависть к Германии делала его одержимым. Он действовал, как судебный пристав, у которого есть личные счеты с должником, и он поэтому думает не столько о взыскании долга, сколько об утолении своей злобы". 19 В течение ряда лет Англия боролась за снижение репараций, считая необходимым проявить к Германии "терпимость" и "гуманность". Франция настойчиво требовала увеличения репараций и полной оплаты Германией ее долга. Репарации из экономической проблемы стараниями Ллойд-Джорджа превратились в политико-дипломатическую. Английский премьер-министр блистательно сыграл свою роль защитника германских интересов, не только сдержав антигерманские страсти французов, но и унизив Францию.

На конференции в Спа (5-16 июля 1920 г.) союзники договорились о распределении репарационных сумм между союзниками. Франция получала 52 % от общей суммы, Англия - 22 %, Италия - 10 %, Бельгия - 8 %, остальные страны также 8 %. В случае, если Германия откажется принять требования союзников и будет саботировать уплату репараций, союзники договорились о санкциях. Они заключались в оккупации Рурской области, но силами всех союзников. Но все же и здесь Ллойд-Джордж не допустил определения общей суммы репарационных платежей.

Противоречия между союзниками, прежде всего между Францией и Англией, стараниями Ллойд-Джорджа перерастали в конфликт. Дипломатическое искусство Ллойд-Джорджа в соединении с его демагогическими талантами помогли ему одновременно разыгрывать роль союзника Франции и благодетеля германского народа, вдохновляя немецкое руководство саботировать выплату репараций. На Лондонской конференции 21 февраля - 14 марта, наряду с другими вопросами, обсуждался и репарационный. На конференцию была приглашена и немецкая делегация. Союзники предложили установить общую сумму репараций на 226 млрд. марок. В ответ глава германской делегации Симонс предложил 50 млрд. марок с тем, чтобы из этой суммы были вычтены 20 млрд., якобы уже выплаченные, хотя эта выплата не составила и 8 млрд. Германское правительство, осведомленное о позиции Ллойд-Джорджа, стремилось углубить конфликт между союзниками и освободиться от репарационных обязательств.

Больше всех возмущался позицией немцев Ллойд-Джордж. Он назвал заявление Симонса "издевательством над Версальским договором". "Мы убеждены, - говорил он, - что германское правительство не только не выполняет своих обязательств, но, что оно не выполняет их сознательно и с умыслом" 20 . Поведение немцев вызывало у него негодование и он грозил им военными санкциями, если они будут саботировать выплату репараций. Разумеется, у него и в мыслях не было предпринимать против немцев столь грозные санкции. Громы и молнии были рассчитаны на публику и собственную общественность. Для него важно было не допустить оккупации французской армией Рура, означавшей контроль над всей тяжелой промышленностью Германии.

Немцы всячески поддерживали стремление Ллойд-Джорджа принизить платежеспособность Германии, искусственно усиливая инфляцию. Если в 1914 г. один доллар стоил 4.20 марки, то в 1920 г. цена доллара достигла 100 марок. Германские финансисты и промышленники действовали безошибочно. Созданная таким образом инфляция вызывала панические истерики у Ллойд-Джорджа, которые отражались и на настроении английской публики и давали ему основание добиваться снижения суммы репараций.

На Лондонской конференции, состоявшейся 29 апреля - 5 мая 1921 г., по предложению англичан, было произведено новое снижение общей суммы репарационных платежей. Принятая конференцией схема предусматривала уже уплату Германией 132 млрд. марок. Уплата должна была производиться ежегодными платежами в 2 млрд. марок плюс 25 % стоимости германского экспорта. Но немцы продолжали упорствовать в невыполнении мирного договора.

Поставки натурой кое-как выполнялись, но денежные взносы оттягивались под разными предлогами. Германские капиталисты и банкиры под разными предлогами и различными махинациями умышленно дезорганизовали финансовое хозяйство, искусственно взвинчивали инфляцию и саботировали репарационные обязательства. Осенью 1922 г. в Германию была направлена комиссия из выдающихся экономистов, среди которых был М.Кейнс, чтобы исследовать германскую денежную ситуацию. Они обнаружили, что германский золотой резерв был ненамного меньше, чем в 1914 г. и, ввиду обесценивания марки, был в два раза выше денежной массы, находящейся в обороте. Этого золотого запаса было вполне достаточно для стабилизации германских финансов, обеспечить устойчивый баланс государственного бюджета и удерживать обращение денег в определенных границах. Но германские власти и финансисты продолжали упрямо твердить, что марку можно стабилизировать только с помощью иностранных займов и отсрочки (мораториума) уплаты по репарациям.

18-22 декабря 1921 г. в Лондоне состоялась новая конференция по репарациям. Немцы заявили, что они не смогут внести очередной взнос в 500 млн. марок золотом и потребовали моратория. С англичанами этот вопрос был согласован еще до конференции. Французы вновь пригрозили оккупацией Рура. Но у Ллойд-Джорджа возникла новая идея и, по его предложению, конференция решила собраться на новую конференцию в ближайшее время в Каннах. Вместе с британскими промышленниками и банкирами он разработал широкий план организации новой Европы. Репарационный вопрос составлял одно из звеньев обширной программы "оздоровления" Европы и ее политического "умиротворения". Программа связывала воедино "русский вопрос", репарации, безопасность Франции и избавление Европы от экономического паралича. Европейские государства должны были совместно начать эксплуатацию природных богатств России. Германия должна была принять в этой программе активное участие и открыть в России рынки для своей растущей промышленности. Ллойд-Джордж решил перенести дипломатическую игру на Восток. Франция теперь оставалась наедине с Германией, побежденной, но не уничтоженной. Осуществление плана "оздоровления" Европы, выдвинутого Ллойд-Джорджем, обеспечивало возрождение ее экономики и военной мощи. Решение репарационного вопроса он оставлял на собственное усмотрение.

Обманутой Франции Ллойд-Джордж предложил военные гарантии, рассчитывая с их помощью в известной степени контролировать французскую политику в Европе. Он убеждал французского премьер-министра А.Бриана стать гарантом французской безопасности в случае внезапного нападения Германии. При этом он делал оговорку: Англия будет выступать против всякой гегемонии в Европе и против всяких военных авантюр. Франция должна была усвоить, что Англия будет гарантировать безопасность, но с условием, что французы не будут "провоцировать такого нападения своей агрессивной политикой". 21 Но А.Бриан категорически отверг такую форму "гарантий", которая была унизительной для Франции. Гарантии должны быть взаимными, т.е. Франция со своей стороны должна гарантировать военную помощь Англии. Кроме того, обязательства должны касаться не только прямой, но и косвенной агрессии со стороны Германии. В частности, французская сторона указывала на необходимость гарантировать британскую помощь Франции в случае германо-польской войны. Вопрос о репарациях был теперь увязан с проблемой безопасности Франции.

Польский вопрос всплыл не случайно в этот период. Согласно Версальскому миру, Верхнюю Силезию решено было разделить между Германией и Польшей. Между Англией и Францией возник спор о пропорциях раздела. Франция предлагала 3/4 Верхней Силезии отдать Польше, а Англия, наоборот, выступала за передачу 3/4 Германии. Союзники не договорились. Польша для Франции приобретала важное стратегическое значение. При ее усилении и стабилизации ситуации она могла бы стать союзником против Германии и сыграть ту роль, которую Россия играла в XIX и начале ХХ в. - потенциальной угрозы для Германии ведения войны на два фронта. Польша должна была стать фундаментом Малой Антанты, которую Франция намеревалась сколотить из Польшу, Чехословакии и Румынии. Франция в 1920 г. подбивала Польшу на войну с Советской Россией. Весной 1920 г. Франция выделила Польше кредит в 1 млрд. франков, передала ей 1494 орудия, 800 грузовых автомобилей, 300 самолетов и др. Во Франции был создан французский легион, который был направлен в Польшу. Одним из офицеров в ней служил будущий президент Франции лейтенант Де Голль. Ему присвоили звание майора. Он участвовал в боевых действиях против Красной Армии на Волыни и под Варшавой, командуя смешанным пехотно-танковым отрядом. За это он был отмечен в приказе главы французской военной миссии генерала Вейгана.

Но французская помощь не смогла создать "великой Польши" от моря и до моря. Война закончилась не совсем так, как намечал французский генеральный штаб. Истощенная Польша вынуждена была подписать 18 марта 1921 г. Рижский мирный договор с представителями Советской России и Советской Украины. Польская граница была определена значительно восточнее "линии Керзона". К Польше отошли Западная Украина и Западная Белоруссия. Но главной цели - разгрома Советской России и оккупации Украины - поляки не достигли. Обе стороны договорились уважать суверенитет друг друга и не вмешиваться во внутренние дела. Франция и Польша отныне стали союзниками, поддержка Франции была гарантией ее выживания между Россией и Германией. В Европе формировались новые структуры системы безопасности. Французские наемники вернулись во Францию, так и не выполнив своей задачи - сделать "великую Польшу от моря до моря". Польша оказалась слишком слабым и ненадежным партнером. Франция начала искать пути сближения с Германией, чтобы не зависеть от настроения Ллойд-Джорджа. В октябре 1921 г. министры иностранных дел Франции и Германии Лушер и Ратенау подписали в Висбадене франко-германское соглашение, предусматривающее восстановление разрушенных областей Франции силами Германии. По соглашению, Франция получала предпочтение в репарационных платежах. Подписывая соглашение, германские руководители рассчитывали углубить раскол между союзниками.

Вновь встал вопрос о гарантийном пакте. 21 декабря 1921 г. на встрече Ллойд-Джорджа и Бриана французский премьер-министр настаивал, чтобы пакт касался не только французской границы, но и восточных границ Германии, т.е. ее границ с Польшей. Ллойд-Джордж, естественно, отверг такую возможность. Англия не собиралась заниматься устройством французских союзнических проблем. Более того, Англия явно собиралась приоткрыть для германской экспансии двери на Восток. Целью была Россия и установление германской промышленной гегемонии в новом государстве, которое, как и в петровские времена, нуждалось в западной технологии и финансовой помощи. Польша с ее профранцузским тяготением была явной помехой.

Ллойд-Джордж убеждал Бриана, что общественное мнение (речь шла, конечно, о его личном мнении) Англии не позволит вступать в военный конфликт из-за польской границы. Англия готова дать гарантии западным границам Германии. Он говорил Бриану: "Британский народ не очень интересуется тем, что происходит на восточных границах Германии; он не готов быть втянутым в споры, которые могут произойти из-за Данцига или Верхней Силезии. Наоборот, у нас имеется общее нежелание вмешиваться в эти вопросы. Британский народ знает, что народы в этой части Европы неустойчивы и весьма легко возбудимы. Они в любой момент могут начать войны и трудно разобраться - кто прав и кто виноват Великобритания не склонна давать гарантии, которые в один прекрасный момент могут вовлечь ее в военные конфликты в этой части мира." 22 Эта тирада была явно рассчитана на немцев. Ход переговоров был опубликован А.Тойнби, который вел после Версальского договора "Обзор внешней политики", и вызвал широкий резонанс в дипломатическом мире. На немцев позиция Ллойд-Джорджа подействовала как терапевтический шок и подстегнула в Германии антипольские выступления.

Более двух миллионов немцев оказалось в новом польском государстве, созданном Версальским договором. Половина бежала в Германию и готова была вступить в армию борцов за освобождение своих прежних территорий. В то же время польские аппетиты в отношении германских территорий все усиливались и распространялись на Восточную Пруссию и Силезию. Все это крайне осложняло ситуацию, проникнутую многовековой взаимной неприязнью, глубоко укоренившимся среди немцев чувством национального превосходства над поляками, вызывавшим острое негодование последних. Трудности мирного сосуществования бок о бок еще более усугублялись тем, что обе страны не были отделены друг от друга четко обозначенными границами, а также тем, что оба народа были тесно переплетены друг с другом и потому невозможно было провести демаркационную линию, которая определенно разделила бы их. Островки другого населения, намеренно оставленные при разделе, порождали болезненные проблемы, доходящие до открытых вооруженных конфликтов.

Германский посол Г.Дирксев в Варшаве, занимавший эту должность в 1920-1921 гг., говоря о внешней политике Польского государства, отмечал: "Тесный союз с Францией служил краеугольным камнем этой политики, однако, Франция не поощряла своего союзника искать примирения с ближайшим соседом - Германией". 23 По мнению германского дипломата, Польше отводилась роль жандарма, "бдительно следящего за германским злодеем даже тогда, когда она искренне хотела сотрудничать с ним, как это было, например, во времена Веймарской республики".

Франция искусственно разжигала германо-польский конфликт и желала, что Англия выступила гарантом западных польских границ. Но Бриан, а затем и Пуанкаре, сменивший в 1922 г. его на посту премьер-министра, видимо, забыли с кем имеют дело. Ллойд-Джордж и мысли не допускал ни о совместной защите Польши, ни о военной конвенции. Между Англией и Францией произошел раскол, которым воспользовалась Германия. Вопрос о репарациях повис в воздухе.

Оккупация Рура

До конца 1922 г. Германия уплатила, по данным репарационной комиссии, 1,7 млрд. марок золотом иоколо 3,7 млрд. натурой. Из этой суммы Англия получила 1,1 млрд., а Франция - 1,7 млрд. Размер фактически проведенных платежей намного отставал от репарационных обязательств. Германия постоянно требовала моратория и, умышленно создавая инфляцию, всячески уклонялась от своих обязательств. Правительство Пуанкаре видело единственный выход из положения в оказании силового нажима на Германию путем оккупации Рурской области. Англия противодействовала этим намерениям и тем самым активно поощряла немцев к сопротивлению. В то время как Пуанкаре требовал эффективных гарантий уплаты репараций, Англия настаивала на предоставлении моратория для Германии. Английский представитель в репарационной комиссии в ноябре 1922 г. специально приехал в Берлин и настойчиво советовал германскому правительству твердо стоять за предоставление моратория. Многие английские деятели сознательно провоцировали немцев противодействовать уплате репараций, надеясь вызвать кризис, в котором Франция потерпит поражение и потеряет свою значимость в европейской политике. Это сделало оккупацию Рура неизбежной.

С другой стороны, английские политики склонны были приветствовать рурский кризис, рассчитывая, что он ликвидирует тенденции в Германии к сепаратному соглашению с Францией и сделает Англию готовой для вступления в качестве арбитра. Немаловажное место в планах Ллойд-Джорджа занимало привлечение США к европейским делам, в частности, к финансированию Германии для выплаты платежей и увязки с ними своей собственной задолженности. Британская дипломатия провоцировала рурский конфликт, не понимая до конца дипломатической игры французов.

Франция добивалась не только уплаты Германией платежей, но прежде всего утверждения гегемонии французской индустрии в Европе. Речь шла о соединении угольной и металлургической промышленности Франции и Германии. Франция нуждалась в угле, в Германии наблюдался дефицит железной руды. Еще до 1914 г. некоторые рурские компании купили железорудные предприятия во Франции, а французские металлургические компании - рурские угольные шахты. Крупнейший германский промышленник Гуго Стиннес в 1922 г. усиленно искал возможности создания франко-германского картеля угля и стали. 24 Рурская оккупация с участием 5 французских дивизий и одной бельгийской имела своей главной целью добиться интеграции этих двух ключевых отраслей под французским контролем. Утверждения французских дипломатов о безопасности и репарациях были лишь дополнительным аргументом для обоснования этого акта. Кроме того, французские правящие круги планировали расчленение Германии. Оккупация должна была закончиться присоединением к Франции левого берега Рейна и Рурской области, отделением южной Германии от северной, включением расчлененного рейха в сферу французской гегемонии на Европейском континенте.

Район французской оккупации охватывал площадь глубиной 96 км и шириной в 45 км. Но на этой небольшой площади было сосредоточено 80-85% добычи всего каменного угля Германии, 80 % производства железа и стали и 10 % населения страны. Незадолго до французской интервенции в Германии к власти пришло правоцентристское правительство, состоящее из Германской народной партии во главе с Штреземаном, представителей католического центра и др. Во главе правительства встал представитель германского крупного капитала Вильгельм Куно (1876-1933 гг.), имевший обширные деловые связи в США и Англии.

Правительство Куно в расчете на поддержку США и Англии призвало всех служащих, рабочих и предпринимателей отказаться от всякого сотрудничества с оккупационными войсками и перестало вообще платить репарации. Это была политика пассивного сопротивления. Все политические партии поддержали ее. Французские оккупационные власти начали выселять из Рейнланда всех государственных чиновников, принимавших участие в актах саботажа. Были выселены всего 100 тыс. рабочих и служащих. Французы стали присылать собственных инженеров-транспортников и горняков. Бремя интервенции быстро росло для французского бюджета. В то же время оккупация Рура и пассивное сопротивление привели к коллапсу германской марки и германская экономика оказалась на грани полной разрухи. Наступило время, когда берлинское правительство не могло найти денег для обеспечения пассивного сопротивления рурского населения.

В Англии росла тревога в связи с французской оккупацией Рура. Английские дипломаты опасались, что, если Франция добьется успеха, то займет положение подобное тому, какое она занимала после Тильзитского мира. Поддержка, оказываемая Англией Германии, становилась активнее. Английские дипломаты поощряли немцев продолжать сопротивление, советуя им продержаться, пока скажется финансовое давление на Францию со стороны Англии и США. Вместе с тем Англия не предприняла ничего реального в материальной поддержке немецкого сопротивления. Лидер Немецкой Народной партии Густав Штреземан (1878-1929 гг.) писал в мемуарах: "Мы были предупреждены из конфиденциальных источников этой страны (т.е. Англии), что конфликт может длиться месяцами и что мы должны продержаться. Последние новости из Америки позволяют предполагать, что Америка склонна участвовать в действиях против Франции, во всяком случае, в финансовых мероприятиях, рассчитанных на то, чтобы понизить франк" 25 . Английские дипломаты обманывали немцев. Им не было дела до германских судеб, важно было, чтобы Франция понесла урон в экономике и потерпела политическое поражение. Истощенные немцы, полуголодные городские жители Рура должны были играть роль передового отряда в английской антифранцузской борьбе. Немцы в очередной раз подались на удочку англичан и, нет никакого сомнения, что без вдохновляющих обещаний Англии "пассивное сопротивление" немцев не протянулось бы долго и не принесло бы никакого эффекта.

Всякий раз, когда казалось, что политика пассивного сопротивления начинает ослабевать, и над Германией нависла тень политического и экономического кризиса, английская дипломатия начинала действовать особенно активно. 11 августа 1923 г. лорд Керзон, английский министр иностранных дел в ноте, опубликованной в прессе, резко осудил рурскую политику Франции и пригрозил сепаратными действиями в случае, если Франция не пойдет на соглашение с Германией. В ноте указывалось, что Англия "не может советовать Германии прекратить пассивное сопротивление". Это было попыткой прямого вмешательства Англии в конфликт и в то же время поощрением тех кругов германской буржуазии, которые не только не страдали от "пассивного сопротивления", но и получали солидную компенсацию от правительства в виде субсидий за простой предприятий.

Но Пуанкаре не обратил внимания на ноту Керзона и потребовал от германского правительства безоговорочной капитуляции. У Германии не было выхода. В августе 1923 г. в рейхсбанке не было даже обесцененных марок для оплаты пассивного сопротивления. Кризис в стране углублялся с каждым днем. Политическая обстановка стала исключительно напряженной. 12 августа 1923 г. правительство Куно пало и 13 августа Густав Штреземан сформировал правительство "большой коалиции", куда вошли социал-демократы, партия Центра и др. Новое правительство взяло курс на соглашение с французами. Это решение было ускорено объявлением всеобщей забастовки в Германии. В стране началось сепаратистское движение. В западных землях было объявлено о создании Рейнской республики, о чем в Кёльне сообщил бургомистр города Конрад фон Аденауэр. Назревал развал государства. 27 сентября правительство объявило о прекращении пассивного сопротивления. Штреземан объяснял этот акт германского правительства, в первую очередь, страхом перед социальным потрясением. Он писал 10 октября: "Мы прекратили пассивное сопротивление потому, что оно само по себе полностью взорвалось и только ввергло бы нас в большевизм, если бы мы продолжали его финансировать" 26 .

Политическая обстановка была накалена до предела. Сепаратистские мятежи произошли в Кобленце, Висбадене, Трире, Майнце, в северной Баварии была провозглашена республика с собственными вооруженными силами. Французские оккупационные власти признали "де-факто" правительства этих "республик". В Саксонии и Тюрингии в результате местных выборов к власти пришли коалиционные правительства, состоявшие из коммунистов и социалистов. В Гамбурге 22-24 октября произошло народное восстание во главе с руководителем коммунистов города Эрнстом Тельманом, будущим председателем Коммунистической партии Германии. В Саксонии и Тюрингии были созданы «красные сотни», представляющие собой вооруженные революционные отряды. В Мюнхене начался фашистский путч и фашистская организация во главе с Адольфом Гитлером начала марш на Берлин 8 ноября 1923 г. В стране фактически начиналась гражданская война по принципу "война всех против всех". Необходимо было срочно предпринимать меры для спасения германского государства. 27 сентября Штреземан объявил о прекращении пассивного сопротивления. Это была тактическая уловка германских политиков, которые рассчитывали, что такой шаг приведет к переговорам с французским правительством и репарациях и выводу войск из Рура.

Но французское правительство, наученное горьким опытом отношения немцев к проблеме репараций, отказалось даже разговаривать на тему о Рейнланде, Руре и репарациях. Оно заявило, что Франции нужны определенные гарантии, которые могут обеспечить лишь обязательства рурских промышленников. Рурские магнаты вынуждены были пойти на соглашение с французскими военными властями. Они опасались, что французская оккупация Рура может обернуться в постоянный контроль Франции в западной Германии, над промышленностью Рура и Рейнской области. Правительство Штреземана разрешило рурским промышленникам начать переговоры с французскими властями по вопросу промышленного производства и оплаты репараций. Оно обещало возместить их расходы позже, когда представится возможность получить иностранные кредиты. 23 ноября было заключено всестороннее соглашение с оккупационными властями, по которому германские промышленники гарантировали поставки по репарациям и своевременную оплату денежных взносов. Пуанкаре одержал победу, германское правительство отказалось от пассивного сопротивления и приняло условия Франции. Но гораздо важнее был отказ Англии от совместного с Германией противостояния Франции. 20 сентября 1923 г. после свидания английского премьер-министра С.Болдуина с Пуанкаре было принято коммюнике, в котором говорилось, что обе стороны "были счастливы установить общее согласие во взглядах и обнаружить, что ни в одном вопросе не существует такого разногласия о целях и принципах, которое помешало бы сотрудничеству между обеими странами, сотрудничеству, от которого так много зависит мир и согласие во всем мире" 27 .

Германия в очередной раз получила наглядный урок от дипломатов "острова фарисеев", как назвал Англию великий английский писатель Голсуорси. Англия спровоцировала рурский кризис, довела Германию до экономического коллапса и предала ее, как только стало ясно, что Франция намерена довести до конца свою рурскую политику. Франция выиграла экономически и политически. Она показала, что с ней придется считаться, нравится это Англии или нет. У нее достаточно силового ресурса, чтобы заставить Германию выполнить свои обязательства по Версальскому договору. Германия капитулировала, ей пришлось менять тактику. Главные надежды возлагались на США и разработку новой восточной политики, основой которой были взаимоотношения с Советским Союзом. Для Англии предоставлялась возможность изолировать Францию путем соглашения с США и Германией.

План Дауеса. Помощь США в восстановлении Германии

23 ноября 1923 г. социал-демократы вышли из правительства "большой коалиции" и Штреземан вынужден был уйти в отставку. Новый кабинет возглавил представитель партии Центра Вильгельм Маркс (1863-1946 гг.). Министром иностранных дел остался Густав Штреземан, который был в составе всех германских кабинетов вплоть до смерти в 1929 г.

Г.Штреземан был одним из самых выдающихся дипломатов современной Германии и влиятельным государственным деятелем Веймарской республики. Известно, что эффективность деятельности министерства иностранных дел во многом зависит от прочности общественно-политического положения министра внутри страны, поэтому германский МИД и внешняя политика извлекли огромную пользу из того факта, что Штреземан играл ведущую роль как в рейхстаге, так и в германской общественной жизни в целом.

Выходец из среднего класса он сочетал в себе государственного деятеля нового типа - хозяйственника и политика. С 1902 по 1918 гг. он являлся председателем Союза германских промышленников. В 1918 г. создал Немецкую народную партию, являвшуюся политическим штабом крупного германского бизнеса, и до конца своей жизни был ее бессменным лидером. В 1923 г. он на короткое время стал канцлером Германии и, выйдя в ноябре 1923 г. в отставку, в новом германском правительстве стал министром иностранных дел. Годы пребывания в этой должности справедливо называют эпохой Штреземана. Он круто изменил направление внешней политики страны. От односторонней ориентации на запад перешел к более сбалансированной политике сочетания восстановления позиций Германии в западном сообществе и наведения мостов на восток. Индустриализация Советского Союза и новая экономическая политика, открывшая свободные рыночные отношения, открывали большие возможности и перспективы нового емкого рынка. Запад был закрыт, Советский Союз еще не освоен. Интересы развития послевоенной экономики, истерзанной версальскими ограничениями и французской оккупацией Рура, требовали принятия неотложных мер для экспансии германского крупного капитала в Советский Союз. Штреземан стремился к восстановлению эпохи Бисмарка.

Он реконструировал германский МИД, привлек группу талантливых карьерных дипломатов, отправив в отставку старую гвардию кайзеровских чиновников. В министерстве появился новый отдел - Восточный, задачей которого было развитие деловых отношений с Советским Союзом. Во главе отдела был поставлен видный дипломат бисмарковского склада мышления Мальтзан. Однако центром, где разрабатывалась политика в отношении Советского Союза, был не МИД, а германское посольство в Москве, во главе которого был поставлен бывший министр иностранных дел Брокдорф-Рантцау, который в свое время подписал Версальский мирный договор. Про него Г.Дирксен, руководитель восточного отдела, в будущем посол в Советском Союзе, Лондоне и Токио, писал: "Он жил и работал лишь для того, чтобы покончить с позором Версаля". Продолжая характеристику Брокдорфа-Ранцау, Г.Дирксен подчеркивал: "Полностью одобряя принципы бисмарковской политики дружбы с Россией, он создал миф о Рапалло, который нашел свое выражение в двух слоганах: "дух Рапалло" и "общая судьба двух великих, но побежденных наций". 28

Но главной целью политики Штреземана было пристроить Германию в "европейский оркестр" в качестве равноправного члена. Франция бдительно следила за всеми политическими событиями в соседней стране и остро реагировала на все проявления антифранцузских настроений. Штреземан пытался опереться на Англию и США, чтобы нейтрализовать Францию. Английский посол в Берлине Д"Абурнон стал, по словам Г.Дирксена, "почти сотрудником тогдашнего германского МИДа" и "играл решающую роль на политической сцене Берлина". 29 Для Германии открывалась хорошая перспектива союза с Англией против Франции при поддержке США. Штреземан ухватился за эту возможность.

По предложению Англии, которая была поддержана Германией, 15 января 1924 г. в Париже собралась конференция экспертов, которая должна была изучить платежеспособность Германии и урегулировать репарационный вопрос в новой основе. Впервые после Версаля американские представители приняли участие в конференции, связанной с европейскими проблемами. Хотя американские делегаты не были представителями американского правительства, тем не менее они занимали ведущее положение на конференции и их голос был решающим при выработке решений. Американский делегат Ч.Дауэс являлся директором крупнейшего чикагского банка, связанного с банковской группой Моргана. Во время войны он служил начальником снабжения при американской ставке во Франции. Он возглавил комитет экспертов по изысканию средств стабилизации германского бюджета и валюты. Членами комитета были также крупные английские банкиры, директора правлений. Фактически это был англо-американский комитет.

В основу работы комитета был положен меморандум Д"Абернона, в котором намечались следующие мероприятия: 1) эвакуация Рура; 2) восстановление германской марки; 3) унификация репарационных платежей; 4) сокращение расходов на оккупационную армию.

После окончания работы конференции экспертов 16 июля 1924 г. в Лондоне собралась конференция, которая должна была разработать практические меры по осуществлению рекомендаций экспертов, т.е. плана Дауэса. Англия добилась своей главной цели - Франция и Бельгия объявили, что начнут выводить войска из Рура не позднее года со дня окончания конференции. План Дауэса был принят 16 августа 1924 г. Репарационная комиссия, в которой господствовала Франция, перестала существовать. Это был также крупный успех Англии.

План Дауэса вступил в силу 1 сентября 1924 г. На первое место в плане была выдвинута задача скорейшего восстановления германской тяжелой индустрии. Для этой цели Германии предоставлялся международный заем в размере 200 млн. долларов, в том числе 110 млн. американскими банками. Англия добилась, таким образом, привлечения США к проблеме восстановления германской экономики и отныне именно США стали главным донором Германии. Финансовые шлюзы были открыты и американский капитал начал активно внедряться в германскую экономику. Разумеется, для Англии был определенный риск в восстановлении своей соперницы, но английским государственным деятелям в те годы казалось - главный враг был во Франции, которую необходимо усмирить и уравнять ее шансы с Германией. Такое равновесие вполне устраивало Англию.

План Дауэса не фиксировал общего размера репараций. Он лишь устанавливал ежегодные размеры платежей. Первые пять лет Германия обязывалась выплачивать по 1-1,75 млрд. марок, а в последующие годы по 2,5 млрд., причем размер мог меняться "в соответствии с изменениями в индексе благосостояния Германии". Это означало, что Англия добивалась вообще ликвидации репарационных платежей.

Источником платежей должны были служить доходы государственного бюджета, полученные за счет увеличения косвенных налогов, а также прибыли железных дорог и частных промышленных предприятий. Американский капитал приобрел контроль над германским государственным бюджетом, денежным обращением и кредитом, поступлениями от железных дорог.

Развитие германской экономики требовало соответствующих рынков. Планировалось такие рынки создать в Советском Союзе. Германия должна была пустить весь свой промышленный поток в СССР, который впоследствии должен был стать сырьевым придатком рурских промышленников. Продовольствие из Советского Союза должно было решить продовольственную проблему в Германии.

План Дауэса был важным шагом на пути к восстановлению Германии. Франция вывела свои войска из Рура 25 июля 1925 г. Германия вернула себе суверенитет и освободилась от угрозы французского вторжения. Германия получила возможность нормально развивать свою экономику. В 1926 г. Германия была принята в Лигу наций и стала полноправным членом мирового сообщества. Штреземан вывел Германию из изоляции.

5. VII 1921 английский министр иностранных дел лорд Керзон в переговорах с послом США Харвеем предложил включить дальневосточные и тихоокеанские вопросы в повестку дня проектируемой конференции. 10. VII 1921 государственный секретарь США Юз сделал публичное заявление с предложением созвать конференцию в Вашингтоне. Державам было послано официальное приглашение от имени правительства США.
Обстановка на Дальнем Востоке накануне Вашингтонской конференции была весьма напряжённой. Пока США и Великобритания были связаны войной 1914-18 в Европе, Япония получила полную свободу рук на Дальнем Востоке и односторонне нарушила довоенное равновесие сил на азиатском континенте и в бассейне Тихого океана ("Двадцать одно требование"). После окончания первой мировой войны Англия и в особенности США хотели ограничить японское проникновение в Китай и вернуть утраченные ими на Дальнем Востоке позиции. Особую заинтересованность проявляла в этом отношении американская дипломатия.
Созыв конференции объяснялся не только стремлением США и Англии приостановить японскую агрессию на Дальнем Востоке, но и тем, что после ликвидации военно-морского могущества Германии морское соперничество великих держав было связано в основном с Тихим океаном как главным потенциальным плацдармом морской войны. Особую роль играло англо-американское морское соперничество, грозившее привести к тем же результатам, что и прежнее англо-германское морское соперничество. Дипломатия США и Англии стремилась стабилизировать на новой основе международные отношения в Китае и на Дальнем Востоке, а также предотвратить новую гонку морских вооружений, грозившую военными конфликтами.
Ведущую роль играла американская дипломатия. Хотя изоляционизм господствовал во внешней политике США и Гардинг в своей речи при вступлении в должность президента 4. I II 4921 возвестил о "традиционном невмешательстве в дела Старого Света", но изоляционизм почти никогда не затрагивал тихоокеанскую и дальневосточную политику Белого Дома. Согласие Вильсона на то, чтобы Шаньдун остался в руках Японии, вызвало большое недовольство в Америке и было одним из поводов к отказу сената ратифицировать Версальский договор. Противники Вильсона обвиняли его в том, что он жертвовал дальневосточными интересами Америки во имя европейской политики. Американская экономическая активность - создание в конце 1920 международного банковского консорциума в Китае - также была направлена своим остриём против Японии.
Япония была заинтересована в том, чтобы сохранить существующее положение и не допустить коллективного обсуждения дальневосточных вопросов. Когда США объявили о намерении созвать конференцию в Вашингтоне, японские дипломаты говорили, что "Японию привлекают к суду англо-американского трибунала". После неудачных попыток добиться отмены конференции японцы пытались добиться того, чтобы "не обсуждались уже решённые вопросы", в частности имелись в виду договоры, навязанные Китаю в 1915 ("Двадцать одно требование"), и предлагали созвать предварительную конференцию трёх держав (США, Англии и Японии) и т. д. Все эти попытки наталкивались на активное противодействие дипломатии Белого Дома. Вашингтонская конференция была типичным образцом "новой", "лигонационной" (хотя она была созвана вне рамок Лиги наций), внешне весьма демократической дипломатии.
Руководители конференции всячески афишировали её гласность, отказ от тайной дипломатии и т. д. Речи и выступления делегатов печатались в газетах и журналах, был издан даже стенографический отчёт конференции. Но эта гласность была только показной. Ни один из решающих вопросов большой политики не был разрешён на официальных заседаниях конференции. Всё делалось за кулисами конференции во время переговоров, которые велись на заседаниях "большой тройки", в которую входили Юз, Бальфур и Като. Даже французская делегация не была в курсе всех дел. О договоре четырёх держав, который должны были подписать США, Англия, Япония и Франция, французская делегация узнала лишь за два дня до его подписания. Ещё меньше считались с итальянской делегацией, которую, несмотря на её протесты, отстранили от участия в договоре четырёх держав.
Глава 2
Основные решения конференции
Главными документами В. к. явились: 1) договор четырёх держав о расторжении англо-японского союза; 2) договор девяти держав о принципе "открытых дверей" в Китае; 3) договор пяти держав об ограничении морских вооружений.
Вопрос об англо-японском союзе на самой конференции не обсуждался: он был предрешён соглашением "большой тройки". Уже со времени учреждения Лиги наций обсуждался вопрос о несовместимости англо-японского союза с уставом Лиги наций. В Англии на ликвидации этого союза настаивали деятели пацифистского толка, сторонники Лиги наций, лейбористы. Противники возобновления союза с Японией указывали в частности на то, что этот военный союз вызывает враждебность Китая по отношению к Англии. Но главный их довод заключался в том, что при наличии острых японо-американских противоречий союз с Японией грозит Англии военным столкновением с США и распадом Британской империи, поскольку Канада, напр., ни в каком случае не участвовала бы в войне против США.
Канада, действительно, решительно выступала против возобновления англо-японского союза. Австралия и Новая Зеландия в общем поддерживали идею возобновления союза с Японией, опасаясь, что в противном случае они окажутся под непосредственной угрозой японской агрессии. Однако и в этих доминионах имелась сильная оппозиция возобновлению союза, в частности со стороны лейбористов.

Как до В. к., так и на самой конференции американская дипломатия оказывала сильное давление на Англию, требуя расторжения англо-японского союза. Исход возможной войны США с Японией в значительной мере определялся тем, на чьей стороне оказалась бы Англия. В частности без использования британских баз американский флот не имел бы возможности эффективно действовать против Японии. Попытки англичан найти какой-нибудь компромисс, с тем чтобы возобновить союз и успокоить Америку, не имели успеха. В апреле 1921 редактор "Нью-Йорк Таймc" Окc прибыл с неофициальной миссией в Лондон и вёл переговоры с первым лордом адмиралтейства Ли по вопросу об ограничении морских вооружений и о судьбе англо-японского союза. Англичане предложили сохранить англо-японский союз, установить равенство флотов- британского и американского, гарантировать безопасность США на Атлантическом океане, с тем чтобы США имели возможность сконцентрировать свой флот в Тихом океане. Англия сохраняла бы в таком случае в своих руках "ключи тихоокеанского равновесия". Но дипломатия Белого Дома решительно отвергала какие бы то ни было предложения, включающие возобновление англо-японского союза. Для давления на Англию она использовала не только Канаду, но и ирландский вопрос. В частности в июне 1921 Юз в разговоре с английским послом Геддесом грозил поддержать Ирландию против Англии, в случае если Англия возобновит союз с Японией.
На В. к. сначала по предложению Англии велись переговоры о заключении трёхстороннего соглашения, которое заменило бы англо-японский союз. Английский проект предусматривал возможность для двух из договаривающихся сторон входить друг с другом в военные соглашения при условии, чтобы эти соглашения носили оборонительный характер. Однако американские делегаты возражали и против этой попытки сохранить в том или ином виде англо-японский союз. К проектируемому соглашению была привлечена Франция.

13 декабря 1921 г. был подписан первый договор на Вашингтонской конференции. Так называемый трактат четырёх держав - США, Англии, Франции и Японии. Договаривающиеся стороны соглашались уважать права каждого из поименованных государств на островные владения и островные территории в районе Тихого океана. Возникающие споры, при невозможности урегулировать их дипломатическим путём, стороны обязывались разрешать на общих конференциях. Если бы островным владениям какой-либо из четырёх держав грозила опасность со стороны другой державы, то все государства, подписавшие договор, обязывались войти «во взаимный, полный обмен мнений, для того чтобы достигнуть соглашения». Договор заключался на 10 лет. Статья 4 его знаменовала победу американской дипломатии; она гласила, что после ратификации договора теряет силу англо-японский союзный договор, возобновлённый в 1911 г. Правда, английские дипломаты подчёркивали, что договор был не аннулирован, а лишь заменён соглашением четырёх держав, - двусторонний пакт уступил место пакту четырёх держав.
K трактату четырёх держав от 13 декабря 1921 г. была приложена особая декларация. В ней указывалось, что трактат будет применяться «к островам Тихого океана, находящимся в состоянии мандата». При этом подчёркивалось, что подписание трактата не означает согласия США на мандаты и «не исключает необходимости заключения соглашений между США и державами-мандатариями по принадлежности об островах, находящихся в состоянии мандата»,
6 февраля 1922 г. был подписан дополнительный договор, разъяснявший один из пунктов трактата четырёх. Он гласил, что «понятие „островные владения и островные территории”, употребляемое в названном трактате, включает, что касается Японии, лишь Карафуто (т. е. южную часть острова Сахалина), Формозу, Пескадоры и острова, на которые Япония получила мандат».

Все эти дополнительные соглашения свидетельствовали о том, насколько упорна была дипломатическая борьба между США и Японией из-за позиций на Тихом океане.
Самым важным вопросом, который обсуждался на В. к., был вопрос о Китае. Американская дипломатия резко выступила против японских попыток сохранить все захваченные в Китае позиции. Учитывая, что объединение Китая и ускорение его капиталистического развития расширят внутренний рынок в Китае и откроют новые возможности для американской торговли и инвестиций, дипломатия Белого Дома не прочь была даже заигрывать с национально-освободительным движением китайского народа. Главной дипломатической задачей США на В. к. было принудить Японию к отступлению в китайском вопросе, заставить её отказаться от "21 требования", утвердить принцип "открытых дверей" и равных возможностей в Китае. Британская дипломатия пыталась добиться компромиссного решения. Прежде всего она опасалась национально-освободительного движения в Китае и влияния его на Индию. Японию она рассматривала как "жандарма Дальнего Востока". Поскольку японская экспансия охватывала в основном район Маньчжурии и Северного Китая, а не долину Янцзы и Южный Китай (где сосредоточены две трети британских капиталовложений), Англия надеялась договориться с Японией на основе сложившегося традиционного разделения сфер влияния. Наряду с этим британская дипломатия хотела удержать Китай от сближения с Россией и США. Кроме того, японская экспансия всё же наносила большой ущерб британским интересам в Китае. Наконец, играло роль давление американской дипломатии. В результате Англия на В. к., несмотря на все зигзаги и колебания, в общем выступала по китайскому вопросу вместе с США против Японии. Бальфур заявил на конференции об отказе от политики сфер влияния и о поддержке политики "открытых дверей" и равных возможностей.

6. II 1922 был подписан договор девяти держав: США, Британской империи, Франции, Японии, Италии, Бельгии, Голландии, Португалии и Китая.
Подписавшие его державы в ст. I обязались: уважать суверенитет, независимость и территориальную и административную неприкосновенность Китая; предоставить Китаю полнейшую и ничем не стеснённую возможность развиваться и поддерживать у себя жизнеспособное и прочное правительство; использовать своё влияние в целях действительного установления и поддержания принципа равных возможностей для торговли и промышленности всех наций на всей территории Китая; воздерживаться от использования существующей ныне в Китае обстановки в целях получения специальных прав и преимуществ, могущих нанести ущерб правам подданных или граждан дружественных государств, или от поддержания деятельности, враждебной безопасности этих государств.
Ст. III обязывала договаривающиеся державы в соответствии с принципом "открытых дверей" не добиваться монополий или преимуществ, а также особых привилегий в каком-либо определённом районе Китая, которые наносили бы ущерб гражданам других стран. Ст. IV констатировала, что договаривающиеся стороны отказываются от создания сфер влияния в определённых частях китайской территории. Договор не содержал никакого упоминания о способах осуществления политики "открытых дверей" или способах предотвращения нарушения этой политики. Державы обязались уважать (но не защищать) суверенитет, независимость и территориальную неприкосновенность Китая. Ст. VII предусматривала лишь возможность обмена мнениями, между договаривающимися державами в случае нарушения договора.
На В. к. был сделан ряд уступок Китаю. Особая резолюция предусматривала возможность в будущем отмены прав экстерриториальности. Япония по соглашению, заключённому с Китаем 4. II 1922, обязалась очистить Шаньдун и вынуждена была фактически отступить от "21 требования". Однако формально отказаться от них, несмотря на настояния Китая, она не согласилась. Япония решительно отклонила требование Китая о выводе войск из южной Манчжурии. Англия на В. к. заявила об отказе от арендованной территории Вэйхайвэй, но, когда речь зашла об уступке Коулуна, Бальфур заявил, что здесь, исходя из экономических и стратегических мотивов, Англия ни на какие уступки не пойдёт. Ряд постановлений В. к. по экономическим и военным вопросам явился не чем иным, как нарушением суверенитета Китая и вмешательством в его внутренние дела.
На В. к. впервые был закреплён в договорном акте отказ Англии от традиционного "стандарта двух держав", согласно которому Англия содержала военный флот, равный по силе двум сильнейшим флотам других держав. Уже к моменту окончания первой мировой войны англо-американское морское соперничество приняло напряжённый характер. Продолжать гонку морских вооружений значило идти на неизбежное столкновение с Америкой. В этом столкновении Америка не только обладала бы превосходящими экономическими и финансовыми ресурсами, но и находилась бы в более выгодном политическом и стратегическом положении, в частности благодаря своим связям с британскими доминионами, особенно с Канадой. Англия вынуждена была отказаться от безусловного господства на морях и согласиться с тем, чтобы флот США был равен по силе британскому флоту. Правительство США в сентябре 1921 сделало заявление о том, что оно построит флот, не уступающий флоту сильнейшей морской державы, т. е. английскому. К моменту Вашингтонской конференции Англия имела самый сильный флот в мире. Однако США быстрыми темпами строили морской флот, грозивший в течение нескольких лет не только догнать, но и перегнать Англию. Япония осуществляла программу "8+8", т. е. постройку 8 линкоров и 8 линейных крейсеров.
Американцы выступили на В. к. со следующим предложением: Англия должна вывести из строя ряд старых или ещё не достроенных линейных кораблей и оставить в строю 22. Америка должна оставить 18, Япония - 10. Тоннаж водоизмещения линкоров был предложен по 500 тыс. для Англии и Америки и 300 тыс. для Японии, т. е. в пропорции 5:5:3. Япония решительно возражала против пропорции 5: 3 и требовала пропорции 10: 7. Однако требование Японии было отклонено, и японская делегация должна была принять предложенное Англией и Америкой соотношение. Согласно договору пяти держав (США, Великобритании, Японии, Франции и Италии), заключённому на В. к. 6. II 1922, была установлена следующая пропорция для замещения линейных кораблей между этими державами: 5: 5: 3: 13/4: 13/4. Тоннаж замещения линкоров был установлен 525 тыс. для Англии и США, 315 тыс. - для Японии и 175 тыс. - для Франции и Италии. Для авианосцев был установлен общий тоннаж: США и Англии по 135 тыс., Японии - 81 тыс., Франции и Италии - по 60 тыс. Для линкоров были приняты максимальные нормы водоизмещения 35 тыс. m с артиллерией не свыше 16-дюйм., для авианосцев 27 тыс. m с артиллерией не свыше 8-дюйм., для крейсеров 10 тыс. m с артиллерией не свыше 8-дюйм. В течение десяти лет со дня подписания договора Англия, США и Япония не должны были закладывать новых линкоров.
Установленное в Вашингтоне соотношение морских сил означало, что в случае войны на Тихом океане между Японией и одной из великих держав Япония имела бы явное преобладание, поскольку ни Англия, ни США не могли бы сосредоточить более двух третей своего флота в западной части Тихого океана, т. е. ни Англия, ни США, действуя порознь, не в состоянии были бы успешно атаковать Японию в её водах.Хотя в Японии велась шовинистическая кампания, направленная против "вашингтонского позора", однако по существу соотношение сил, установленное Вашингтонским договором, было достаточно благоприятным для Японии.
Крупным успехом Японии была ст. 19 договора пяти держав. По этой статье США, Британская империя и Япония согласились не возводить баз и укреплений на ряде островных владений в Тихом океане. США обязались не укреплять островные владения на Тихом океане, за исключением Гавайских о-вов и островов, прилегающих к побережью Аляски и к зоне Панамского канала (при этом Алеутские о-ва не могли быть укреплены). Англия обязалась не укреплять Гонконга и островных владений к востоку от 110° в. д. (Сингапур Англия имела право укрепить), за исключением островных владений, прилегающих к побережью Канады, Австралии и Новой Зеландии. Япония обязалась не укреплять Курильских о-вов, Бонинских, Амами-Сима, Формозы, Пескадорских, а также мандатных. Япония рассматривала ст. 19 как компенсацию за отказ от англо-японского союза и за принятие нормы 5: 3. Эта статья явилась крупным стратегическим выигрышем для Японии, ибо у неё и без этих островов имелись достаточно мощные и близко расположенные военно-морские базы для действий в западной части Тихого океана. Между тем США и Англия лишались возможности иметь удобные базы для эффективных действий в водах, прилегающих к Японии. Создавалась обстановка, сильно затруднявшая в случае необходимости активное выступление Англии и США против Японии. Обязательства, вытекавшие из ст. 19, являлись как бы стратегическим дополнением к договору четырёх держав и договору девяти держав, не предусматривавшим возможности коллективных действий против нарушителя вашингтонских договоров. Поэтому Вашингтонский морской договор вызвал большое недовольство в американских морских кругах. В Англии также открыто признавали, что ст. 19 договора оставляет Гонконг и Филиппины в случае войны на милость японского флота и что в войне против Британской империи или США "за Японией обеспечено важное преимущество первых успехов".
Вашингтонский морской договор не устанавливал никаких ограничений в отношении общего тоннажа крейсерского флота. Точно так же не было принято никаких постановлений относительно подводного флота, хотя британская делегация настаивала на полном запрещении подводных лодок. На В. к. обсуждался вопрос и об ограничении сухопутных и воздушных вооружений. Представитель Франции Бриан выступил с речью, в которой настаивал на том, чтобы вопрос об ограничении сухопутных вооружений был поставлен в зависимость от степени морального разоружения Германии, а также от обязательств Англии и Америки активно участвовать в обеспечении безопасности Франции против возможной германской агрессии. Англия и США не согласились с этим, и. вопрос о сухопутном разоружении был снят.
Россия не была приглашена на В. к. В связи с этим Народный комиссариат иностранных дел 19. VII 1921 послал протест соответствующим правительствам и заявил, что он не признает никаких решений, принятых конференцией. Советское правительство заявило о своих правах на КВЖД и оставляло за собой "полную свободу действий, чтобы заставить уважать эти права и чтобы отстаивать вытекающие из них требования в тот момент и теми средствами, которые оно сочтёт удобными и подходящими". Никаких решений по этому вопросу не было принято, а требование Китая об очищении дороги было отклонено. На самой конференции без участия Советской республики обсуждался ряд вопросов, непосредственно касавшихся Советской России. По вопросу о КВЖЦ (см.) никаких решений не было принято. Япония сделала заявление о намерении эвакуировать свои войска с Советского Дальнего Востока. Эти войска действительно были в конце 1922 эвакуированы, но под давлением Красной Армии, а не под влиянием вашингтонских решений.

В. к. была дополнением к Версальскому миру, а её постановления стали основой некоего нового равновесия сил на Тихом океане, одним из краеугольных камней версальской системы. И. В. Сталин на XVIII съезде партии, говоря об этом послевоенном режиме - версальско-вашингтонской системе мира, указывал: "Главными основами этого режима были на Дальнем Востоке - договор девяти держав, а в Европе - версальский и целый ряд других договоров".

На В. к. главную роль играла американская дипломатия. Она была главным инициатором, организатором и потенциальным гарантом вновь созданного на Дальнем Востоке равновесия сил. Таким образом, США выступали и в качестве косвенного гаранта всей версальской системы, хотя они не подписали Версальского мира и не вступили в Лигу наций. Руководящая роль США на В. к. была проявлением резко возросшего после первой мировой войны удельного веса США в мировой экономике и мировой политике. На В. к. установился общий фронт американской и британской дипломатии против Японии, в результате чего Япония была вынуждена к отступлению и отказалась от ряда захваченных ею позиций в Китае. Однако она сохранила в своих руках достаточные позиции для того, чтобы в благоприятный момент вновь перейти в наступление на Китай. В. к. не только не ослабила, а, наоборот, закрепила монопольное господство Японии в южной Манчжурии и создала для Японии важные стратегические гарантии на случай войны. Вашингтонские договоры не предусматривали никаких санкций против агрессоров. На вашингтонских решениях лежала печать английской политики компромисса и американской политики изоляционизма. Равновесие, созданное вашингтонскими решениями, оказалось крайне неустойчивым и кратковременным.
Вашингтонская конференция закончила передел мира, В этом смысле она дополняла Версаль. Но в 1919 г. в Париже английские и французские дипломаты сумели обойти дипломатов Америки. Напротив, в Вашингтоне дипломатия США добилась значительного успеха в дальневосточных вопросах. Англия шла на компромисс в целях борьбы с Японией и Францией; Япония вынуждена была уступить американцам в китайском вопросе и заявить, что уведёт свои войска из Сибири.

Вашингтонская конференция означала, что в мировой политике произошла известная передвижка сил в сторону США.

В 1919-1922 - сложилась Версальско- Вашингтонская система международных договоров, призванная формально закрепить итоги Первой мировой войны.
Подводя итог сказанному, можно утверждать, что Конференцией достигнуто очень многое.

Во-первых, реально ограничены морские вооружения трех главных морских держав; во-вторых, достигнуто положительное равновесие в Тихом океане и установлен прекрасный порядок арбитража возможных будущих споров или столкновений; в-третьих, если еще и не разрешен китайский вопрос во всей его сложной совокупности, то все же очень многое также достигнуто: вновь признан суверенитет Китая, создана новая гарантия в защиту национальных китайских интересов и разрешены многие из мелких вопросов касательно Китая.
Глава 3
Итоги конференции
Вашингтонская конференция стала тем поворотным моментом, который определили развитие не только Европы, но и всего мира, на следующие три десятилетия. Она завершила формирование системы послевоенного мироустройства, окончательно утвердила неизбежность новой войны, втянув в Европейский версальский порядок еще и тихоокеанские и азиатские противоречия.
Вашингтонская система, распространяющаяся на Азиатско-Тихоокеанский регион, отличалась несколько большим равновесием чем Версальская, но тоже была неуниверсальной. Её нестабильность обусловливали неопределённость политического развития Китая, милитаристский внешнеполитический курс Японии и изоляционизм США и пр.

Мир постепенно перестает быть европоцентристским, международная система начинает превращаться в глобальную.
Для Версальско-Вашингтонской системы характерной была определена асинхронность в трансформационных процессах в двух основных подсистемах (европейской и дальневосточной), что в свою очередь приводило к последующей дестабилизации системы, то есть системные изменения в одной из подсистем со временем вызывали новый всплеск трансформаций в другой.
Созданная в Версале и Вашингтоне система договоров зафиксировала соотношение сил между великими державами, сложившееся в результате Первой мировой войны. Версальский мир провозгласил начало новой эпохи без войн и насилия. Однако последующий ход событий продемонстрировал всю шаткость, непрочность и недолговечность этой системы. Послевоенное урегулирование страдало несколькими серьезными пороками.
Во-первых, Версальский порядок не был всеобъемлющим. Из него выпадали Россия и США, не вошедшие в состав Лиги Наций. Без этих крупнейших держав невозможно было представить себе стабильность в Европе в середине ХХ века.
и т.д.................

Вашингтонская конференция 1921-1922 гг. В годы первой мировой войны Япо-ния, почти не принимая участия в военных действиях, сумела укрепить свои позиции на Тихом океане и на Дальнем Востоке. В частности, она навязала Китаю ряд кабальных соглашений, предоставлявших ей большие экономические привилегии и позволявших потеснить на китайском рынке своих конкурентов - США и Англию. На Парижской мирной конференции Япония получила официальное признание своих «прав» на Шаньдунский полуостров и на ряд германских островных колоний в Тихом океане. Это вызвало возражение со стороны США и Китая. Правящие круги США решили пересмотреть постановления Парижской мирной конференции относительно Дальнего Востока, а также провести обсуждение вопроса о морских вооружениях.

Конференция состоялась в Вашингтоне в 1921-1922 гг. Помимо США в ней приняли участие Англия, Япония, Франция, Италия, Бельгия, Португалия, Голландия, а также Китай. Советская Россия, хотя и являвшаяся крупной тихоокеанской державой, не была приглашена. Ведущую роль на Вашингтонской конференции играла американская делегация. Работа конференции завершилась подписанием трех основных договоров.

«Договор четырех держав» от 13 декабря 1921 года между США, Великобританией, Францией и Японией, который стал известен как «Четверной тихоокеанский трактат» или «Дальневосточная Антанта». Договор имел целью объединить силы союзников против национально-освободительного движения народов бассейна Тихого океана и Дальнего Востока. Согласно этому договору подписались и обязались взаимно уважать права на острова и островные владения в Тихом океане. Договор предусматривал также (под давлением американской дипломатии) ликвидацию англо-японского союза 1902 года, направленного в тот период против планов США на Дальнем Востоке и в бассейне Тихого океана. Против англо-японского союза высказывались и некоторые британские доминионы (в первую очередь Канада), которые опасались усиления Японии за счет Китая и других стран Дальнего Востока. Таким образом, соглашение юридически закрепляло статус-кво и временное равновесие четырёх держав в Тихоокеанском регионе.

«Договор пяти держав» более известный как Вашингтонское морское соглашение 1922 года. (Англии, США, Франции, Японии и Италии) запрещал строительство военных кораблей водоизмещением свыше 35 тыс. т и устанавливал соотношение между военно-морским флотом (в классе линкоров) этих стран в пропорции 5:5:3:1,75:1,75. Это был большой успех американской дипломатии. США добились признания равенства морских вооружений США в классе самых крупных кораблей с «владычицей морей» Англией. Традиционно Англия считала, что она должна обладать флотом, не уступающим суммарному флоту двух других крупнейших морских держав. Британские политики ревностно следили за тем, чтобы другие державы не покушались на этот принцип. Теперь Англии пришлось признать равенство с США, которые были также заинтересованы ограничить водоизмещение линкоров и авианосцев 35 тыс. т, так как Панамский канал не мог пропускать суда большего тоннажа. Авианосцы большего водоизмещения США не могли перебрасывать быстро из Атлантики в Тихий океан.

«Договор девяти держав» от 6 февраля 1922 года призывал страны-участницы Вашингтонской конференции уважать суверенитет, независимость и территориальную неприкосновенность Китая. Договор обязывал все нации придерживаться принципов «открытых дверей» и «равных возможностей» в торговле и промышленном развитии на всей территории Китая. Это означало формальный отказ ведущих капиталистических держав от прежней политики раздела Китая на «сферы влияния». Однако систему неравноправных соглашений империалистических держав с этой страной он не отменял. США настояли на отказе Японии от захвата полуострова Шаньдун и возвращении его Китаю, что означало пересмотр Версальского мира.

Вашингтонские соглашения отражали изменения сил в регионе Тихого океана в пользу США. Однако Япония продолжала сохранять сильные позиции и мириться с утратой своего лидерства не собиралась. В этом районе завязывался новый узел противоречий.

Вашингтонские соглашения стали дополнением к тем мирным договорам, которые были заключены в 1919-1920 гг. между странами-победительницами и странами, проигравшими войну. Версальско-Вашингтонская система договоров определила условия послевоенного мирного урегулирования в Европе, Азии, Африке и на Тихом океане и подготовила почву для временной стабилизации капитализма в сфере международных отношений.

Проф. С.А. Корф. Итоги Вашингтонской конференции: (Письмо из Вашингтона)

Корф С.А. Итоги Вашингтонской конференции: (Письмо из Вашингтона) / Проф. С.А. Корф. // Современные записки. 1922. Кн. X. С. 181–194.
О Вашингтонской конференции по ограничению морских и сухопутных вооружений.

ИТОГИ ВАШИНГТОНСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ

(Письмо из Вашингтона)

Как бы ни относиться к Вашингтонской конференции, вряд ли можно отрицать ее мировое значение. История международных сношений знает немного примеров, подобных Вашингтонской Конференции, работа коих обозначалась бы в столь краткий срок огромными результатами.

Главнейшая заслуга в этом принадлежит по праву американцам, в частности же их дальновидному статс-секретарю Хьюзу; в особенности удалась им техническая обстановка работы Конференции. Не стесненные европейской рутиной американцы сумели навязать Конференции свои методы работы и, что, может быть, еще важнее, - установить живую связь между нею и общественным мнением.

Участники и прикосновенные к Конференции, бывшие в Париже во время мирных переговоров 1919 г., единодушно свидетельствуют об огромной разнице в «атмосфере» и обстановке обеих конференций; в Вашингтоне атмосфера более здоровая, отношения более искренние, чувства более дружелюбные и откровенные. Работа Конференции, равно участие и осведомление печати, обставлены технически куда лучше, чем в Париже; доступ представителям печати к работам Конференции постоянный. В Париже испытывалось все время гнетущее давление на печать со стороны правительств, в особенности французского, вследствие чего зачастую получалось даже искажение фактов; в Вашингтоне этого не случилось ни разу;

бывали дни, когда правительство или некоторые делегации просили временно не касаться того или иного вопроса, находившегося в стадии предварительных переговоров, и представители печати с величайшей готовностью подчинялись этому, но и только; работа была, как и обещал Хьюз, все время открытая. Два раза только были совершены в печати сознательные промахи и оба раза были явно заклеймены общественным мнением: первый раз - когда один известный французский журналист (Р е r t i n а х) пустил в газете вымышленную фразу, которую он приписал Бриану, направленную против Италии и вызвавшую огромное возмущение среди итальянцев, а другой раз - когда англичанин сообщил газетам о требованиях французов касательно их броневого и подводного флота; печать была осведомлена об этих случаях и воздала и тому и другому по заслугам. Значения международных «инцидентов» эти случаи не получили исключительно вследствие осведомленности печати о том, что действительно происходило за кулисами Конференции. Статс-секретарь Хьюз почти ежедневно принимал представителей печати и предоставлял им осведомляться о ходе работ Конференции, отвечал без стеснения на их вопросы, давал им разные детали, толковал политику правительства и т. д.; одним словом они знали, что от них ничего не скрывается, вследствие чего господствовало с обеих сторон взаимное доверие. Это тоже прекрасный урок для европейцев.

Состав американской делегации определился прошлой осенью не сразу; по многим политическим и партийным соображениям президенту Гардингу было очень трудно решить, кого назначить. С самых разнообразных сторон на него сыпались разные предложения, просьбы, даже требования участия: женские клубы, партийные комитеты, трезвенники и благотворительные кружки, быв. военные, масоны и социалисты наперебой просили и требовали представительства в американской делегации под самыми разновидными предлогами. Правительство при такой обстановке избрало единственно правильный путь - общего отказа всем просителям.

Таким образом остались только две главные партийные организации: республиканцев и демократов. Гардинг очень дальновидно решил включить в делегацию демократов, сократив до возможного минимума ее численный состав. Естественным кандидатом от демократов явился их старший сенатор и лидер Ундервуд, человек умеренных взглядов и устойчивых убеждений, сговорчивый и сдержанный. Выбор этот был встречен всеобщим одобрением и принес во

время работы Конференции свои плоды, в виде поддержки политики правительства умеренными элементами оппозиции.

Другим столь же естественным кандидатом явился министр иностранных дел Хьюз, наиболее видная политическая фигура современной Америки, человек высокой честности, прямой, доступный, искренний и сумевший за последнее время приобрести огромный вес среди американской общественности. Он политически очень вырос, заслужив общую любовь народа; вряд ли когда-либо в прошлом американский ст.-секретарь пользовался таким всеобщим доверием; как член правительства и глава ведомства иностранных дел он являлся естественным кандидатом для возглавления американской делегации.

Гораздо труднее было для Гардинга и его кабинета решить вопрос об остальных членах делегации: кого и сколько избрать из республиканцев? Обсуждение этого вопроса и колебания правительства были довольно продолжительны. Наибольшие затруднения вызвал вопрос о представительстве прогрессивного крыла партии, а в частности о включении сенатора Бора. Его имя стало упоминаться уже в самом начале ввиду его участия в кампании по вопросу о разоружении. Он не раз приписывал себе инициативу всего дела, указывая в своих речах, что, не будь его упорного настаивания на необходимости разоружения, Гардинг никогда не решился бы на этот шаг. Правительству, однако, по многим и главным образом личным соображениям вовсе не нравилась мысль об участии Бора. Ему вероятно казалось, что включение Бора в делегацию создаст постоянный источник трений ввиду несдержанности Бора, его крайних взглядов, поверхностности и честолюбия. В конце концов правительство отвергло его кандидатуру и решило ограничиться двумя кандидатами правого крыла партии, сократив численность состава делегации до 4-х.

Среди правого крыла было нетрудно выбрать кандидатов; дисциплина партии и старшинство указывали на двоих: на сенатора Лоджа, лидера сенатского большинства и председателя Комиссии по иностранным делам, и быв. сенатора Рута, хорошо известного за границей юриста. Из всех 4-х членов делегации Лодж является наиболее консервативным, Рут же - наиболее осведомленным, в особенности в вопросах международного права; недаром имя Рута упоминалось столь часто, когда замещались вакансии судей международного суда в Женеве; и если бы не его возраст и желание уйти от дел, он наверное был бы избран одним из первых.

Свидетели работ Вашингтонской Конференции единодушно отмечают тот большой энтузиазм, с которым общественное мнение всей страны встретило ее созыв, начало работ и первые реальные результаты. Голоса пессимистов оказались заглушенными с первого же дня; огромное впечатление в этом отношении было произведено программной речью Хьюза, произнесенной при открытии заседаний 12 ноября.

Вопрос о морских вооружениях поставлен был Хьюзом ребром и в столь категорических формах, что им устранялась всякая двусмысленность. Это останется навсегда крупнейшей заслугой нынешнего американского правительства.

Предложения Хьюза шли навстречу пожеланиям и надеждам демократии всего мира и были приняты с большим энтузиазмом повсеместно, вследствие чего противление им было совершенно невозможно; ни одно правительство не было благодаря этому в состоянии отвергнуть принципы этой программы; демократии нигде этого просто не позволили бы. Могла идти речь лишь о подробностях, о порядке сокращения постройки броневых флотов и т. п.

К тому же, американское правительство давало прекрасный пример: оно строило еще в прошлом году первоклассный флот, который скоро мог стать наиболее сильным во всем мире, оно имело существенные интересы в Тихом Океане и натянутые отношения с другой сильной морской державой, и тем не менее заявило о своей полной готовности отказаться от дальнейших построек и сократить начатые уже во имя принципа международного соглашения и взаимного доверия. Такая самоотверженность и искренность должны были сразу же обезоружить всякую возможную оппозицию. Другими словами вопрос об ограничениях морских вооружений был поставлен американцами столь умело, что прочие делегации не могли не принять программы Хьюза.

Главная сила американского удара была направлена, конечно, против Японии, которой было труднее всего примириться с мыслью о сокращении своих морских вооружений, и именно в положении Японии сильнее всего сказалось указанное давление общественного мнения. Да и дома, в самой Японии, ее политика безмерных вооружений стала вызывать за последнее время все растущее сопротивление пробуждающегося народа; японское правительство не могло увеличивать налогового бремени беспредельно; благодаря этому, мысль о приостановке вооружения должна была найти серьезную поддержку среди японского народа.

В Вашингтоне, однако, предвидели, что приняв принципы Хьюза, японцы все же постараются в деталях спасти возможно больше; так и случилось. Несмотря на то, что предложенная американцами пропорция 5-5-3, по мнению техников-специалистов, обеспечивала Японии гораздо более выгодное положение, чем современное соотношение сил, Япония заявила, что ей мало дано, но заявление это было встречено столь единодушным протестом других стран, что японцам пришлось почти сразу отказаться от своего требования. Гораздо труднее для их самолюбия было решить вопрос о только что спущенном броненосце Мутсу - они так спешили с его постройкой, совершенной к тому же частью на особо пожертвованные деньги, так гордились новыми техническими усовершенствованиями! Тут американцам пришлось уступить ценой сохранения по два новых судна для американского и английского флота взамен пары старых судов; первоначальная пропорция тоннажа этим вообще сохранялась. Америка же и Англия даже несколько выигрывали в сумме своего тоннажа. Один или два броненосца, конечно, не играют столь значительной роли, принцип же приостановки морских вооружений в общем сохранен.

Интересно отметить, что Хьюз предложил свой план абсолютно ни с кем не сговариваясь предварительно; содержание его речи 14 ноября было полным сюрпризом англичанам, японцам и всем остальным делегациям. Надо было видеть лица некоторых из них, напр., адмиралов Бэти и Като, когда они слушали речь Хьюза. Им и не снилось никогда, что подобная программа могла бы быть предложена гордой Великобритании или Империи Восходящего Солнца; но всем им было сразу же ясно, что сопротивление немыслимо, и в этом, по моему, величие акта Хьюза; он с математической точностью рассчитал поддержку демократии всего мира и одержал именно вследствие этого столь блестящую победу.

Этим достигнут был первый и вероятно наиболее существенный результат Конференции: десятилетняя приостановка морских вооружений трех главных морских держав.

Зато проблема сухопутных вооружений осталась нетронутой. Бриан в подробной речи осветил невозможность для Франции разоружиться и ослабить охрану своей восточной границы, и все, включая даже радикальных американцев, удовлетворились этим объяснением.

Но в заключение не обошлось без инцидента. Произошло резкое и неприятное столкновение между англичанами и французами, имевшее отклик и в американском общественном мнении. Случилось это по вопросу о подводном флоте. Когда Франция стала настаивать на необходимости для нее сохранить сильный подводный флот, англичане запротестовали, указывая, что последний явится угрозой Англии и не будет вовсе в состоянии служить тем целям, на которые указывали французы (напр. обороне колониальных владений); американцы же возмутились французской постановкой вопроса, обвиняя их в ненужном и опасном милитаризме; такое обвинение было воспринято французами чрезвычайно болезненно и на продолжительное время охладило взаимные отношения обоих народов.

Конференция выделила несколько субсидиарных вопросов для специального обсуждения; ее подкомиссиями вследствие этого выработаны особые соглашения (в виде специальных конвенций) касательно употребления подводных лодок, ядовитых газов (которые предполагается вовсе запретить), воздушного флота, вспомогательных судов и кодификации законов и обычаев сухопутной войны. Во всех этих пяти вопросах вряд ли встретятся затруднения для ратификации соответствующих конвенций, и все пять составят тогда также немаловажный шаг по пути гуманитарных идеалов международного права.

Вторым существенным итогом Конференции является договор «четырех держав» касательно положения в Тихом океане. Америка, Англия, Франция и Япония согласились: во-первых, «уважать Тихоокеанские владения друг друга, во-вторых, передавать возникающие вопросы и недоразумения на разрешение специально для того созываемой конференции участников этого договора, в-третьих, в случае нападения извне обсуждать совокупно и дружественно способы взаимной защиты интересов.

Другими словами, мы имеем в данном случае договорное обещание арбитража в случае возникновения конфликта интересов.

Договор заключен, как и предыдущие соглашения, на 10 лет, но в конце присоединено очень важное добавление, ограждающее особое положение Америки в вопросах, касающихся

мандатов (ввиду отказа Соединенных Штатов ратифицировать Версальский договор) и указывающее, что этим договором положен конец англо-японскому союзу.

Это последнее своеобразное и довольно неожиданное добавление явилось результатом давлений американского общественного мнения. Вот уже два года, как в Соед. Штатах велась усиленная антибольшевистская пропаганда, настаивающая на опасности для Америки существования англо-японского союза; чем больше обострялись отношения между Штатами и Японией, тем чаще указывалось, что в случае открытого конфликта положение Англии окажется более чем двусмысленным, и у американцев нет никаких гарантий, что Англия не станет на сторону их противника. С другой стороны, нет сомнения, что и сама Англия за последнее время сильно тяготилась этим союзом; он сыграл свою историческую роль как орудие против русского империализма, во-первых, и как помощь Англии во время Великой Войны, во-вторых. Кроме того, и колонии Великобритании очень им тяготились, т. к. справедливо считали, что этим договором создавались препятствия их расовой эмиграционной политике; много протестов поступало со стороны Канады и Австралии, весьма сочувственно относящихся к расовой эмиграционной политике Соед. Штатов. Таким образом, в этом особом прибавлении к Вашингтонскому договору Англия нашла блестящий для себя выход из очень трудного положения; ее правительство «спасло лицо», освободилось от тяжелых, изживших себя обязанностей, сохранило дружбу японцев (т. к. ответственность за происшедшую перемену взваливается англичанами на плечи протестовавших против союза американцев) и получило возможность утверждать, что им сделана колоссальная уступка Соед. Штатам; вместе с тем Англия приобрела в новом соглашении четырех Держав гораздо более внушительную гарантию своим собственным Тихоокеанским интересам. Параллельно с утверждением англо-японского союза американцы добились второй уступки выделением вопроса о злополучном острове Яп, столь неудачно оформленного в Париже б. президентом Вильсоном. Державы согласились на непосредственные переговоры Америки с Японией, благодаря чему заключен самостоятельный договор между этими двумя державами, регулирующий их взаимные интересы относительно этого миниатюрного островка Тихого океана. Другим дополнением служит проект договора касательно Тихоокеанских кабелей, отнятых у Германии.

Что же касается самого «Договора четырех», то почти сразу по его заключении в некоторых американских кругах послышались громкие протесты; возражения, вызванные этим договором, можно свести к трем категориям: во-первых, указывалось, что договор этот является лишь новой гарантией для Японии: т. к. империя эта состоит из островов, то все они подходят под общий термин «островных владений» (insular possessions); другими словами, подписавшие договор державы обязались будто бы придти на помощь Японии в случае нападения извне (напр. со стороны Китая или возродившейся России; если напр., Россия пожелает в будущем освободиться от японского засилия путем употребления силы, ее три союзника должны будут придти на помощь Японии.) Такое толкование вряд ли, однако, можно признать сколько-нибудь обоснованным: договор вовсе не предусматривает «оказания помощи», обещая лишь взаимное обсуждение положения и общей политики союзных держав. Вашингтонское правительство устами сенатора Лоджа указало по этому поводу кардинальную разницу, которая существует между п. II «Договора четырех» и ст. Х Версальского договора (о Лиге Наций): последний обязывал подписавшие его державы силой оружия поддерживать созданный им порядок, тогда как первый устанавливает лишь обязанность взаимного уважения интересов и права (X: «respect and preserve»; II: «respect their rights»). Эта разница в одном лишь слове имеет всеобъемлющее значение. Новый договор подразумевает не потребление силы, а один лишь арбитраж и взаимное (не внешнее) обеспечение интересов.

Мимоходом отметим, что при обсуждении вопроса о возможном толковании международных обязательств Соед. Штатов в сотый раз проявилось абсолютно отрицательное отношение американского народа к Лиге Наций в том виде, в коем таковая была создана Версальским договором; можно с полной уверенностью утверждать, что Соед. Штаты никогда не согласятся на вступление в Лигу Наций; было бы гораздо лучше, если бы среди Европейских канцелярий и общественных организаций не было по этому поводу никаких иллюзий.

Во-вторых, некоторыми американцами указывается, что «Договор четырех», если и не предполагает военной санкции, все же может способствовать втягиванию Америки в организацию, подобную Лиге Наций, что самый метод арбитража есть не что иное, как Лига Наций; аргумент этот выдвигается теми крайними американцами, которые как огня боятся Лиги Наций. Нет, однако, оснований предполагать такой «опасно-

сти»; Вашингтонский договор имеет силу только для четырех подписавших его держав и предусматривает лишь их собственные взаимоотношения. В-третьих, наконец, указывается, что самый факт заключения Соед. Штатами такого договора противоречит их вековой политике, завещанной Вашингтоном, об уклонении от всяких «запутывающих» международных союзов и соглашений. Европейцам нет надобности разъяснять, сколь несвоевременным, устарелым и просто невозможным является подобное абсолютное отстранение Америки от международной политики; с точки зрения этих непримиримых американцев вообще недопустимы какие-либо международные отношения, но этому противоречат самые основные требования современной международной политики; такая оппозиция всякому международному соглашению не имеет, впрочем, серьезной общественной поддержки в Америке; ею производится много шума, но оказывается мало влияния на правительство. Сопротивление договорам только что заключенным проявляется в Сенате при обсуждении их ратификации довольно ярко. Как известно, американская конституция требует ратификации Сенатом всех международных договоров, заключаемых Соед. Штатами, причем для этого необходимо большинство 2/3 голосов. Главная атака противников правительства и Вашингтонских договоров направлена на «Договор четырех» касательно Тихого океана. «Договор четырех» следует считать крупным шагом вперед по пути упрочения международного равновесия. Британская Империя, как сама Англия, так и ее самоуправляющиеся колонии, получили новые гарантии своему мирному развитию и укрепили свои дружеские отношения как к Америке, так и к Японии. Америка сумела достичь столь желанного ей равновесия в Тихом Океане, обуздав и сократив свою соперницу Японию; на ее долю поэтому выпадает главный политический успех. Некоторые критики, однако, правильно указывают, что успех этот достигнут очень дорогой ценой, а именно, по-видимому, совсем ненужным обещанием, данным американцами, не укреплять их остальных владений в Тихом океане; это, несомненно, очень существенная уступка Японии. Последняя, по-моему, много выигрывает от этой новой комбинации; внешне может казаться, что Америка нанесла удар ее национальному самолюбию, принудила ее признать американские притязания и т. д. Все это вряд ли можно отрицать, и все же остаются многие соображения, указывающие на приобретенные Японией выгоды. Она не могла не знать, что англо-японский союз отжил свой век, что рано или поздно ему должен был прийти ко-

нец; вследствие этого замена старого договора новым соглашением, причем с участием двух других великих держав, является несомненно чрезвычайно выгодным приобретением. Кроме того, Япония этим же улучшает свои отношения к Соед. Штатам, которые теперь становятся новым союзником; наконец, Япония также лишь выигрывает от установления более прочного равновесия на Тихом океане.

Менее всего выигрывает от нового договора Франция: ее тихоокеанские интересы всегда носили весьма второстепенный характер; значение соглашения для нее заключается скорее в факте ее участия в общей тихоокеанской политике и совместном разрешении возможных конфликтов и споров.

Наконец третьим, наиболее сложным итогом работ Вашингтонской конференции является китайский вопрос. Метод, принятый американцами в этом последнем случае, был совсем иной, чем при обсуждении предшествовавших вопросов; в первых двух случаях Хьюз открывал соответствующие заседания Конференции объявлением готовой программы, оставляя комиссиям выработку подробностей; в Китайском же вопросе, наоборот, Хьюз предоставил инициативу самой Конференции.

Кроме того, он прибегнул к другому новшеству; американское правительство дало возможность двум главным заинтересованным державам сговариваться непосредственно. Японцы приняли это предложение с большим удовольствием, т. к. в случае неуспеха переговоров они могли возложить всю вину на китайцев, последним же это очень не понравилось; они надеялись, что американцы будут хлопотать и работать за них, а им останется лишь пожать плоды, а тут вдруг вся ответственность за таковые им самим взвалена на плечи. Но отказаться было нельзя, т. к. этим создавалось бы впечатление, что Китай не в состоянии защищать свою собственную точку зрения.

Другое затруднение китайцев проистекло из факта разрозненности в среде их собственного правительства. Вашингтонская делегация представляла лишь пекинское правительство, которое не признавалось Югом и группой Сун Ят Сена. Хотя делегация и заявляла неоднократно, что говорит и действует от всего китайского народа, все же американское общественное мнение не могло не чувствовать двусмысленности ее положе-

ния, что сильно ослабляло ее авторитет. Американцам было, таким образом, вдвойне выгодно, чтобы китайцы сами точно формулировали свои притязания; этим также давалась возможность вести за кулисами переговоры с прочими державами, участницами Конференции.

Принимая во внимание трудности положения китайской делегации и сложность китайского вопроса, немудрено, что переговоры с японцами шли очень туго; ни та ни другая сторона не желали выставлять сразу все свои требования, рассчитывая торговаться; великие державы, однако, потеряв терпение, оказали сильное давление и принудили их высказаться.

Дабы не было сомнений в намерениях Соед. Штатов, Американское Правительство провозгласило общие принципы разрешения китайского вопроса путем оглашения особой резолюции сенатора Рута. Главный китайский делегат Сзе в ответ изложил китайскую программу, суть коей заключалась в освобождении Китая от всех навязанных ему международных ограничений и в признании полного равенства его с прочими державами; по мнению Китайской делегации, народ их достиг международного «совершеннолетия» и не желает больше подчиняться иностранной опеке; вследствие этого, по их суждению, необходимо упразднить все существующие ограничения китайского суверенитета, вывести иностранные войска, вернуть Китаю железные дороги, уничтожить так называемые «арены» китайской территории, равно экстерриториальность и т. д.

Японцы сразу же ответили, что современное положение в Китае, где во многих местах идет настоящая гражданская война, является категорическим и циничным опровержением подобного требования китайской делегации; Китай вовсе еще не подготовлен к полной самостоятельности.

После таких принципиальных заявлений начались переговоры по существу, причем в первую очередь стали обсуждаться наименее важные вопросы. Так, весьма скоро выяснилось, что Япония согласна на возвращение Китаю почтового управления, с чем согласились и прочие делегации; к 1-му января 1923 г. иностранные почтовые отделения будут закрыты, и вся администрация почты будет передана Китайцам. Несколько более затруднительным оказался вопрос о беспроволочном телеграфе, благодаря существованию особых американских концессий, запутывающих дело. Разрешение дела предоставлено особой комиссии, которая должна выработать сепаратное соглашение. В принципе же признано, что иностранные беспроволочные станции должны быть либо уничтожены, либо

переданы Китаю. Другое соглашение достигнуто касательно таможенных тарифов, обеспечивающее значительные выгоды Китаю. Ставки увеличены до 5 % и могут быть увеличены до 7½%. Гораздо большие затруднения вызвал железнодорожный вопрос; принципиально было признано, что все железные дороги, построенные на Китайской территории, должны быть возвращены Китаю, но при обсуждении способов возвращения оказалось много разногласий. Китай предложил выкуп за наличные, Япония же упорно настаивала на сохранении некоторого административного контроля впредь, до ликвидации всего дела.

Пока велись китайско-японские переговоры, ст. секр. Хьюз успел сговориться с прочими делегатами и опубликовал решение держав, имеющее программное значение. Заявление это подписано восемью державами (за исключением Китая): им, во-первых, обещалась защита от всяких попыток нарушения интересов Китая и ограничения его кредита; во вторых, восемь держав передали вопрос об отмене экстерриториального принципа особой международной комиссии, которая должна отправиться в Китай и расследовать положение на местах. Дело в том, что с многих сторон возникали очень серьезные сомнения касательно своевременности подобной меры; некоторые державы считали, что китайские суды далеко еще не внушают необходимого для этого доверия. Большое влияние в этом отношении оказали заявления иностранцев касательно положения русских в Манчжурии, где русские суды упразднены, а русские граждане терпят огромные притеснения со стороны китайцев. Общественное мнение сложилось в этом вопросе далеко не в пользу Китая.

В-третьих, державы обещали признавать нейтралитет Китая в случае войны, в которой он не будет принимать участия. В-четвертых, наконец, подписавшиеся восемь держав обещали не заключать между собой каких-либо договоров, которые могли бы впредь ограничивать самостоятельность Китая или устанавливать какое-либо неравенство в их взаимных отношениях касательно Китая.

Наибольшие затруднения, однако, вызвал вопрос о выводе иностранных войск с китайской территории. Конференция здесь оказалась в заколдованном кругу; китайцы настаивали, что это главнейшее их требование, от которого они никогда не отступятся, японцы же заявляли, что не в состоянии вывести войск, пока длятся в Китае беспорядки, а китайцы отвечали им, что беспорядки длятся, пока в Китае присутствуют японцы, провоцирующие эти неурядицы. Американское общественное мнение стояло безраздельно на стороне

китайцев, причем, с самых разнообразных сторон указывалось, что нравственною обязанностью американского правительства является настоять на выводе из Китая японских войск. На присутствии в Китае последних зиждется вся японская политика. И именно этот вопрос наиболее жизненно касается также русских интересов. Найденный Конференцией выход с созданием особой международной комиссии, которая будет заседать в Пекине, явно неудовлетворительный, только раздражил и китайцев и японцев. Мы не в состоянии согласиться с бароном Нольде (Совр. Записки, кн. VIII), возмущающимся параллелизмом Русского и Китайского вопросов, в том виде, в коем они были поставлены на Вашингтонской Конференции. Исторически такой параллелизм, конечно, преходящ, но в настоящую минуту и здесь, в Вашингтоне, он вовсе не был произвольным и навязывался силою обстоятельств. С одной стороны, Китай столь же мало может быть объектом международных сговоров, как и Россия; с другой же нет сомнений, что такие сговоры имели место, и что некоторые державы рассматривают и Китай, и Россию со включением Сибири именно как объект выгодной эксплуатации. Здесь, к несчастью, параллелизм полный; к тому же, Россия и Китай в настоящее время абсолютно беспомощны в отношении внешней агрессии. Но я полагаю, что и в будущем должна существовать эта параллель: оба народа должны освободиться от названной опасности одинаковым путем, указанным самим бар. Нольде: прекращением международных соглашений, ограничивающих государственный суверенитет и вредящих народным интересам. Но для этого в обоих случаях предварительно нужно, чтобы появились народом признанные национальные правительства, которых ныне еще нет ни в России, ни в Китае.

Политика американцев в этом отношении - единственно правильная; они стремятся в обоих случаях, как по отношению Китая, так и касательно России, путем провозглашения общих принципов, которые они заставляют другие державы признать и этим обязаться их поддерживать - обеспечить национальные интересы от возможного поглощения и нарушения впредь до появления правительства, которое будет в состоянии само их защищать.

Должен сказать, что по отношению к русскому вопросу в американских правительственных кругах царит полная осведомленность и нескрываемое дружелюбие, но общественное мнение, играющее столь крупную роль в Америке, недостаточно знакомо с положением дел и не всегда отзывалось в

нужную минуту на нападки японцев и англичан. Этим объясняется, напр., оттяжка рассмотрения русского вопроса; благодаря этому же русский вопрос остался, в конце концов, без рассмотрения.

Подводя итог сказанному, можно утверждать, что Конференцией достигнуто очень многое.

Во-первых, реально ограничены морские вооружения трех главных морских держав; во-вторых, достигнуто положительное равновесие в Тихом океане и установлен прекрасный порядок арбитража возможных будущих споров или столкновений; в-третьих, если еще и не разрешен китайский вопрос во всей его сложной совокупности, то все же очень многое также достигнуто: вновь признан суверенитет Китая, создана новая гарантия в защиту национальных китайских интересов и разрешены многие из мелких вопросов касательно Китая. В-четвертых, следует присовокупить сюда одну несомненную политическую выгоду, а именно: давление, оказанное на японскую правительственную политику, заставившее японцев сильно изменить свое поведение с этой стороны. Вашингтонская Конференция обеспечила Японии крупные преимущества и новоприобретения, но с другой стороны она заставила японцев сильно сократить свой империализм и милитаризм и принять совсем другой тон в международных разговорах. Никто этого не сознает лучше, чем сами японцы; их демократия может быть за это благодарна. Если в ближайшем будущем демократические принципы восторжествуют в Японии, то это будет одна из заслуг Вашингтонской конференции.

В заключение следует упомянуть еще один немаловажный результат, а именно: то колоссальное развитие, которое получило влияние общественного мнения в международной политике.

Современная демократия стала относиться гораздо более сознательно к международным интересам, и правительствам вследствие этого приходится, по-видимому, с ними считаться. Можно надеяться, что настанет конец прежней тайной дипломатии, этого пагубного наследия самодержавия и средних веков.

Версальско-Вашингтонская система была окончательно оформлена в ходе конференции, проходившей в столице Соединенных Штатов с 12 ноября 1921 по 6 февраля 1922 г. Она зафиксировала соотношение сил между державами на Дальнем Востоке, сложившееся после Первой мировой войны. Ряд важных пунктов касался ситуации на море.

В работе конференции участвовали США, Великобритания, Китай, Япония, Франция, Италия, Нидерланды, Бельгия и Португалия; присутствовали также делегаты от британских доминионов и делегат, выступавший от имени Индии. Конференция была созвана по инициативе США, которые рассчитывали добиться благоприятного для себя решения вопроса о морских вооружениях и закрепления нового соотношения сил в Китае и в бассейне Тихого океана.

Советское правительство, не получившее приглашения, заявило протест против устранения одной из главных тихоокеанских держав, а 8 декабря 1921 г. направило протест против обсуждения на конференции вопроса о Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД), «касающегося исключительно Китая и России». В декабре 1921 г. в Вашингтон прибыла делегация Дальневосточной республики, но она не была допущена на конференцию.

13 декабря 1921 г. на Вашингтонской конференции был подписан договор между четырьмя державами - США, Великобританией, Францией и Японией - о совместной защите их территориальных прав на Тихом океане. Договор предусматривал ликвидацию англо-японского союза (1902), направленного против планов США на Дальнем Востоке и в бассейне Тихого океана. Кстати, против англо-японского союза высказывались и некоторые британские доминионы (Канада, Австралия, Новая Зеландия), опасавшиеся усиления Японии. Вообще, условия Версальского мира, по которым Япония получила германские владения в Микронезии, Маршалловы, Каролинские и Марианские острова, поставили некоторые английские доминионы едва ли не в худшее положение, чем до Первой мировой войны.

Затем, 6 февраля 1922 г., был подписан договор пяти держав (США, Великобритании, Японии, Франции и Италии) об ограничении морских вооружений, изменивший соотношение последних в пользу США. Америка, в частности, опасалась, что дальнейшее строительство гигантских кораблей сделает необходимыми масштабные работы по расширению и без того потребовавшего немалых сил и средств Панамского канала.

Подписав договор, Великобритания подтвердила отказ от безусловного преобладания на море пресловутого принципа «Two powers Standart» («Стандарт двух сил»), по которому военный флот Англии должен быть равен общим силам двух сильнейших в мире флотов. Договор устанавливал пропорцию предельного тоннажа линейного флота его участников: США - 5, Великобритания - 5, Япония - 3, Франция - 1,75, Италия - 1,75. Устанавливался также тоннаж авианосцев: 135 тысяч тонн для США и Великобритании, 81 тысяча тонн для Японии и по 60 тысяч тонн для Италии и Франции.

Острая борьба развернулась вокруг вопроса о подводном флоте, который особенно интересовал европейские державы. Франция потребовала возможности значительного увеличения числа подводных лодок. На это Великобритания выразила резкий протест, утверждая, что французский подводный флот после разгрома Германии может быть направлен только против Британии, в большой степени зависящей от подвоза ресурсов из колоний. Англию поддержала и Италия. В результате английские представители предложили вовсе уничтожить подводные лодки, но это предложение не было принято.

Общий тоннаж военно-морского флота держав в результате не ограничивался, и фактическое превосходство флота Великобритании, таким образом, пока что сохранялось.

Япония добилась обязательства американского и английского правительств не сооружать новых баз на островах Тихого океана к востоку от 110-го меридиана восточной долготы (за исключением островов у побережья США, Канады, Аляски, зоны Панамского канала, Австралии, Новой Зеландии и Гавайских островов); таким образом Япония обеспечила себе серьезные стратегические преимущества в этом районе.

6 февраля 1922 г. был подписан и договор девяти держав (США, Великобритании, Франции, Японии, Италии, Бельгии, Нидерландов, Португалии и Китая). Он предоставлял подписавшим его государствам равные возможности в Китае в области торговой и предпринимательской деятельности и обязывал не прибегать к использованию внутренней обстановки в Китае в целях получения специальных прав и привилегий, которые могли нанести ущерб правам и интересам других государств - участников договора. Китай рассматривался как общий объект эксплуатации. Этот договор был направлен против притязаний Японии на монопольное господство в Китае. Договор соответствовал американской политике «открытых дверей», при помощи которой США рассчитывали вытеснить своих конкурентов из Китая. Еще раньше, 4 февраля 1922 г., Япония вынуждена была подписать так называемое Вашингтонское соглашение - китайско-японское соглашение об эвакуации японских войск из китайской провинции Шаньдун, а также о возвращении Китаю железной дороги Циндао - Цзинань и территории Цзяочжоу. Глава японской делегации дал обязательство, что японское правительство не будет требовать от китайского правительства выполнения пятой группы «21-го требования» Японии (о назначении японских советников при китайском правительстве и пр.). Однако требование Китая о выводе японских войск из Южной Маньчжурии Япония отклонила. Одновременно с договором девяти держав 6 февраля 1922 г. был подписан трактат о китайском таможенном тарифе, закреплявший таможенное неравноправие Китая.

Вашингтонская конференция не внесла изменений в существовавшее в то время положение на КВЖД. В результате решительных протестов правительств РСФСР и Китая, а также разногласий среди участников конференции американский план захвата господствующих позиций на КВЖД под видом ее «интернационализации» не был принят.

Решения, достигнутые на Вашингтонской конференции, завершили происходивший после Первой мировой войны передел колониальных владений и сфер влияния государств на Тихом океане и Дальнем Востоке. Вместе с тем равновесие, которое предусматривалось заключенными договорами, было неустойчивым. Уже по ходу переговоров в Вашингтоне США заявили о недостаточности японских уступок в Китае; в свою очередь Япония сразу же после конференции встала на путь пересмотра ее решений.